Вечные странники Индии

• 

B далеком прошлом люди из племени лохар ковали оружие для индийских правителей. Теперь кузнецы разбивают лагеря на окраинах индийских деревень и занимаются изготовлением на продажу нехитрых поделок из металлолома. Теплым февральским днем я приехал в такой лагерь в штате Раджастхан на северо-западе Индии, прихватив с собой – для лучшего знакомства – несколько кусков мыла.

Не успел я подойти, как меня окружили мужчины, женщины и дети, выхватили мою сумку и изорвали ее, затоптав мыло в грязь. Борьба за сокровище закончилась жалобным детским плачем.

Тысячи лет скитаются по Индии лохары (от слова lohar – «кузнец»), это наиболее известное из кочевых племен. Другие племена пасут скот, как, например, рабари, известные во всей Западной Индии своими верблюдами и огромными тюрбанами. Третьи занимаются охотой и сбором плодов. Многие так или иначе трудятся в сфере обслуживания: это торговцы солью, предсказатели судьбы, чародеи, целители, проповедующие аюрведу. Есть среди кочевников и жонглеры, акробаты, изготовители точильных камней, корзин, рассказчики, заклинатели змей, ветеринары, мастера татуировки. По всей Индии антропологи выделяют почти 500 групп кочевников, всего 80 миллионов человек – около семи процентов миллиардного населения страны.

Лохары выбрали бродячую жизнь, поклявшись никогда не ночевать в доме, не зажигать лампы с наступлением темноты и даже не пользоваться веревкой, чтобы достать воду из колодца.

Когда-то кочевники были добропорядочными подданными и неплохо ладили с оседлыми жителями деревень. Однако в XIX веке отношение к ним изменилось. Британская администрация объявила кочевников преступниками и бродягами, надолго посеяв в народе недоверие к ним. А сегодняшней быстро развивающейся Индии, с ее телекоммуникационной индустрией и молодым поколением, живущим по законам общества потребления, и вовсе не нужны бродячие дрессировщики медведей; ремесленники и скотоводы проигрывают битву с промышленностью и ростом городов. Разделенные по кастам, языкам и территориям, кочевники выпали из общества.

После инцидента с мылом ко мне стали относиться спокойнее. На другой день в лагере кочевников было тихо. Над грубой земляной кузней вился дымок, женщины по очереди раздували огонь мехами из козлиной кожи, а мужчины и мальчики били молотами по кускам металла, положив их на маленькие наковальни: они мастерили половники, топоры и другую утварь. Я насчитал 23 человека – четыре семьи лохаров, и все между собой в родстве. Свой скарб они перевозили на пяти телегах, построенных из тикового дерева, украшенных резьбой в виде цветущих лотосов, медными заклепками и изображениями свастики.

Мое присутствие их смущало, а некоторые были настроены даже враждебно. «Что бы мы ни говорили, все вы записываете», – посетовала одна женщина. Впрочем, кое-кто был более дружелюбен. Лаллу и Кайлаши – семейная пара с четырьмя детьми. Обоим около сорока, хотя свой возраст лохары знают весьма приблизительно, так как регистрационные записи не ведутся. В старой хлопчатобумажной дхоти, с золотыми серьгами в виде стручков и болтающимся на шнурке амулетом, Лаллу выглядит молодым.

Кайлаши – тоненькая, в лиловой шали, с большими глазами и татуировкой на ключицах в виде символа «суть сути» – ом. Ей стыдно за историю с мылом. «Я бедна, но понимаю, что – хорошо, что – плохо, – сказала она. – Эти люди потеряли стыд».

Я спросил Лаллу, откуда он родом. «Читторгар», – ответил он и поднял над головой кулак в знак приветствия.

Читторгар – массивный форт, построенный из песчаника на обширном плато на юге Раджастхана. В VII веке здесь была столица Мевара – могучего государства раджпутов, высшей касты воинов.

Лохары - искусные ремесленники, настоящие работяги. Они и сегодня бережно относятся к своему мастерству и традициям.

Согласно легенде, переходящей из поколения в поколение, лохары тоже относятся к раджпутам. Они служили при дворе, изготовляя оружие. Но в 1568 году Читторгар был захвачен Акбаром – создателем империи Великих Моголов, и лохары бежали.

Они выбрали бродячую жизнь, поклявшись никогда не ночевать в доме, не зажигать лампы с наступлением темноты и даже не пользоваться веревкой, чтобы достать воду из колодца, – из этих обещаний состоит Клятва лохаров.

Чтобы прокормиться, они, как и прежде, работают по металлу: их кухонная утварь и сельскохозяйственные инструменты всегда славились особой прочностью – в далекие времена, когда еще не слышали про дешевый китайский ширпотреб, от покупателей не было отбоя.

Лохары и сегодня бережно относятся к своему мастерству и традициям. Все – от мала до велика – знают историю форта Читторгар, а плачущих детей успокаивают словами: «Не плачь, ведь ты – лохар».

Я не мог не восхищаться лохарами: это искусные ремесленники, настоящие работяги. Несколько дней подряд я спрашивал, когда же они собираются двигаться дальше, и каждый раз слышал одно и то же: завтра. Наконец завтра настало. Однажды утром я пришел в их лагерь и увидел, что они грузят повозки. Инструменты были убраны в ящики, быки запряжены, постельные принадлежности сложены и свалены на телеги вместе с походными кроватями, закопченными котлами; тут же располагались члены семьи, которые были слишком малы или слишком стары и немощны, чтобы идти пешком. И вот, как по сигналу, караван двинулся в путь, постукивая по мостовой железными ободьями. Встречный транспорт, большей частью мотоциклы и самодельные дизельные драндулеты под названием джугарды, уступал дорогу лохарам, которые двигались по узкой тропке вдоль полей горчицы и волнующейся на ветру озимой пшеницы.

Трудно было не поддаться романтическому обаянию этой сцены. Как-никак мы были свидетелями передвижения «пропавшего колена». Если забыть про тарахтящие «хонды» индийского производства и оранжево-белые тарелки микроволновых антенн, лохары были практически неотличимы от гордых мастеровых раджпутов, которые покинули Читторгар почти полвека назад.

Что потеряют эти средневековые странники, решись они бросить бродяжничество и вступи в цивилизованное общество? Если говорить об их культуре и традициях, то, наверное, все.

 

 Текст: Джон Ланкастер Фотографии: Стив Мак-Карри
National Geographic, февраль 2010